Давным-давно, где-то 500 миллионов лет назад, боженька задумал испечь пирог. Пек он его в своей внушительной духовке на дне морском, кропотливо и вдумчиво складывая друг на друга коралловые коржи и промазывая их моллюсковым кремом. Долго ли, коротко ли, через 200 миллионов лет пирог, наконец, подоспел, духовка выключилась, и пирог начал медленно остывать и всплывать. Боженька обрадовался – уж очень он проголодался за это время — взял большущую ложку и начал отламывать кусочки. С тех самых пор в бухте-тарелке плавают одинокие скалы, напоминая о былой трапезе. А саму тарелку размером в полторы тысячи квадратных километров люди (а если быть точным — французские журналисты) назвали бухтой Халонг.
Крошки обросли легендами и… деревнями. Всего в бухте насчитывается четыре плавучих деревни. Выросли они рядом с большими островами, а сами дома дрейфуют впритирку к скалам – чтобы не мешать движению больших судов. На слоеных скалах, напоминающих арахисовую халву, то тут, то там на вытяжку стоят полосатые маячки. Ночью они освещают путь трухлявым джонкам и подмигивают русалкам. В одну из таких лодочек мы и напросились с Ангелиной. И, как это часто с нами бывает, больше поразила нас не сама бухта, – хотя это, безусловно, одно из чудес света — а деревенский быт, дух народной жизни.
С нашим «проводником» и капитаном «судна» мы договорились об экскурсии по бухте на причале Ben Beo, что на острове Катба. Хуан – именно так мы называли его, ведь его вьетнамское имя невозможно было произнести без того, чтобы не задохнуться или не поперхнуться, — сам подошел к нам. Молодой, улыбчивый, в неизменной соломенной «треуголке» с розовыми лентами, подвязанными за ушами, – он сразу расположил к себе. После небольшого торга уговорились на 430 тыс. донгов за трехчасовую прогулку. И вот мы уже «отпарковываемся» от берега, расталкивая деревянные лодки руками.
Плавучая рыбацкая деревня состоит из нескольких улиц. Здесь в ряд не стоят, но покачиваются дома на понтонах, сооруженных из старых пластиковых бочек. Бочки скреплены между собой деревянными «скобами», образуя двор. Во дворе есть свой «огород», но растет там не редиска или картошка, а рыба. Огород – это несколько квадратных садков, вытянутых в линию, между которыми пролегают деревянные «тропы» – доски шириной в несколько сантиметров. Вестибулярный аппарат у жителей деревни идеальный!
По этим доскам ходят не только люди, но и собаки. Так как в деревне нет заборов, а двери в домах довольно хлипкие, имущество охраняют собаки. Стоит лишь проплыть в нескольких метрах от дома, как один или даже несколько псов срываются с места и с оглушительным лаем несутся на край «двора». Подплыви мы на несколько сантиметров ближе, и разъяренная собака запрыгнула бы к нам в лодку. Но настоящим открытием для нас было то, что в плавучих рыбацких деревнях с собаками соседствуют кошки. Животные живут на удивление дружно, а не как кошка с собакой – такой вот каламбур.
В деревне есть все, что нужно для жизни: двухэтажный плавучий магазин одежды, ресторан, пара закусочных, по улицам неспешно плывут лодки-такси, везущие школьников домой, и лодки-ларьки. Подплываем ближе к одному из них – Хуан хочет купить сигарет. В тесной лодчонке на удивление много всего: аккуратные пирамидки с газировкой в одном углу, с заварной лапшой – в другом. Коробки с соками, сигаретами, корзины с фруктами и овощами. На коробках – зелень, на любой вкус, ведь без зелени не обходится ни один вьетнамский обед. Товар расставлен по уму, компактно.
Палитра – одна из самых замечательных вещей в этой деревне. Стены домов выкрашены в голубой или зеленый, на желтых окнах висят оранжевые занавески. Над окнами, образуя улыбку, спускаются нитки с пестрыми пятнами белья. Синие бочки, розовые газовые баллоны, бирюзовые рыбацкие сети, красные флаги… Кусты малинового жасмина в коричневой кадке перемежаются с мандариновым деревом, украшенным мишурой – тут и впрямь перманентный праздник!
Такой дом можно отбуксировать куда угодно. Мы не раз видели такое – это поистине жилье кочевника! Не понравились соседи? Хочется уединения? – Просто передвинь свой дом во-о-он к той скале, и проблема решена. Рядом с каждым домом припаркован красивый деревянный баркас, или «плетеная» джонка. Баркасы чаще всего принадлежат рыбакам, они украшены гирляндами лампочек сумасшедших размеров – может, для того чтобы освещать путь домой, а может и для того чтобы приманивать креветок. «Плетенки» — самые что ни на есть простенькие лодочки. Плетутся они из гибких и прочных стволов бамбука или тростника, промазываются гудроном, просмаливаются, раскрашиваются – по местной традиции непременно в яркий цвет. Внутри устанавливаются скамеечки – обычные доски, и крепятся уключины для весел. Иногда сверху прилаживают навес — для защиты от палящего солнца.
Во многих домах проведено электричество — на тонких бамбуковых шестах повисли нити проводов. Электричество есть и в доме Хуана, он зовет нас в гости. Паркуем лодку и ступаем на «сушу». Не так-то это просто вышагивать по узким мосткам! С непривычки нелепо балансируем и хватаемся то друг за друга, то за Хуана. Его жена – невероятной красоты вьетнамка – смеется над нами. Пока она развешивает белье, мы проходим в дом. На открытой веранде стоит печь: алюминиевое ведро, внутрь которого запрятан глиняный горшок. В отверстие внизу ведра подбрасывают дровишки, а сверху ставят кастрюлю или сковородку. От ветра такую печь защищает каркас от пресловутой пластиковой бочки. В доме всего одна комната, внутри – телевизор, вентилятор, деревянная кровать, шкаф и бойлер с питьевой водой, за перегородкой — открытая площадка для мытья посуды, в противоположной стороне – нужник.
— Отличный дом! – говорю я. – Остаюсь тут жить!
Хуан смеется и переспрашивает:
— Тебе правда нравится?
— Ну конечно!
Мне и вправду нравится. Тут чисто, уютно, спокойно. «Это тебе сейчас нравится, но ты бы повесилась уже на второй день, крошка!», — говорю себе мысленно. «Это верно, но зато какие виды!», — отвечает мне кто-то восторженный внутри меня.
А виды и впрямь того стоят. Халва, разбросанная посреди моря, усыпанная зеленой «стружкой», над ней — коричневые точки: горные орлы, высматривающие добычу. А сзади — голубая простыня – то ли море, то ли небо. Боженька, это определенно твой лучший пирог!
Автор: Евгения Ланцова, автор блога «Налегке» ( http://nalegke.com )