Девятый день в Индии (из Варанаси в Бодхгаю)

Ранними пташками мы выпорхнули из хостела, и не дождавшись завтрака, побежали на набережную искать лодку, чтобы полюбоваться городом с воды и перебраться на противоположный берег Ганга. Предложение превышало спрос, поэтому времени на поиски ушло немного.

Воздух в Индии лишен прозрачности. Даже утром Варанаси затянут плотной дымкой, поэтому снимки вышли своеобразные.

А когда попадаешь в гущу этого «молока», то взору открываются такие картины.

А вот и противоположный берег Ганга.

Варанаси имеет интересную географию: весь город сосредоточен на одной стороне Ганга — западной, а на восточной никаких построек нет и никогда не было. Она считается тем миром, куда Шива переправляет души умерших.

С этим утверждением сложно поспорить. Пустынность, помноженная на дымку, и впрямь рождает инопланетный пейзаж, как будто попадаешь в иной мир или на другую планету. Обожаю недосказанность: это одни из самых завораживающих видов, которыми нам посчастливилось любоваться в Индии. Не хочу даже выборку фотографий делать. Они все прекрасны.

Вид на цивилизованную сторону с восточного берега как напоминание о реальной жизни.

Лодочник был первым индусом, который нас ни о чем не расспрашивал, что меня более чем устраивало. Когда мы вручили ему оплату, он раскинул купюры веером и приложил их ко лбу на удачу. Теперь я знаю, что делать со своей зарплатой. 🙂

Последние фотографии из Варанаси.

Невзрачная пичуга, которую Калуша окрестил индийским соловьем, и, по-моему, он оказался прав. Стоит ли говорить, что трели этот малыш выводит дивные. Не раз их приходилось слышать.

Настало время уезжать в долгожданную Бодхгаю. Забрав свои вещи из хостела, мы поблагодарили персонал (молодых ребят) за заботу и отметили, что с ними было приятно иметь дело. Они нам на это ответили, что мы стали их лучшими гостями. Что тут скажешь — парни явно перегнули палку, уверена, что они так не думали. Зачастую грубая лесть имеет обратное действие — не воодушевляет, а, напротив, ставит в неудобное положение. Черт меня дернул перед выходом спросить одного из ребят, какова реальная цена проезда на рикше до железнодорожного вокзала. Парень задумался и предложил: «Давайте я вам помогу договориться с водителем, чтобы вас не ободрали по полной». В результате его вмешательство только навредило — он условился о высокой цене. Почему так произошло, не понимаю — то ли этот работник получает с водителей комиссионные за сводничество, то ли просто хотел нас быстрее посадить. Одно я знаю точно — если бы рикшу искали мы сами, то сторговались бы до гораздо более выгодной цены. А определить, что расценка завышена очень легко: если водитель едет из точки А в точку B не останавливаясь, не ища пассажиров и даже отмахиваясь от тех, кто пытается к нему напроситься, то это явный признак того, что туристы переплатили, потому что когда ты сторговываешься до почти реальной цены, тебе сразу начинают искать соседей. Таким образом, нас довезли как королей, разве что на руках из тука не вынесли.

Приехали мы рановато из страха опоздать и долго стояли на платформе в ожидании поезда. Заметьте, я неспроста пишу «стояли», а не «сидели», потому что сидеть в Индии негде — пол не считается. Стоять, правда, было нескучно, потому что в оживленной беседе время летело незаметно: мы очередной раз что-то громко обсуждали, эмоционально размахивая руками, благодаря чему снова попали в центр внимания. Рядом с нашими вещами расположился мужчина, внимательно вслушивающийся в наш разговор. Его детская заинтересованность ужасно нас забавляла. Я даже решила его затронуть и спросила: «Вы что-то хотели?» Он обезоруживающе улыбнулся во все тридцать два — удержаться от аналогичного ответного жеста было невозможно.

Зато стоявший чуть поодаль парень, скрестивший руки на груди, изучал нас с самодовольной ухмылкой. Решив немного поразвлечься и проучить нахала, мы синхронно развернулись в его сторону и, давясь смехом, стали демонстративно его обсуждать: «Ты только посмотри что за вид: черная футболка, а поверх нее белая рубашка. Рискованный эксперимент со стилем, не правда ли?» Нужный эффект был достигнут: наглеца удалось усмирить — он моментально увял.

Приближалось время отправления, а нашего поезда все не было. На табло постоянно писали о новых и новых переносах времени. Наше беспокойство нарастало — мы и так должны были прибыть в Бодхгаю поздно, а при опоздании поезда рисковали нажить себе неприятности с рикшами и отелем, где о нашем позднем приезде ничего не знали. В таком подвешенном состоянии мы провели два часа. Через некоторое время по перрону пробежали двое мужчин, выкрикивавших что-то на хинди. Мы не обратили на них никакого внимания, но заметили, что после их возгласов людей, стоявших рядом, как ветром сдуло. И тогда у нас вдруг шевельнулось: «Не наш ли это поезд переносят на другой путь?» Подозрения оправдались, но спохватились мы уже довольно поздно: до отправления оставалось ровно десять минут. Мысль о том, что мы не уедем, ужасно меня испугала — я успела издать только нечленораздельный вопль и пустилась вприпрыжку за Максом, который сразу же сорвался с места. Мы бежали со всех ног, судорожно продираясь сквозь плотную толпу. Несмотря на то, что Макс был с большим рюкзаком, несся он так, что я еле за ним поспевала. Уже не разбирая в панике пути, всхлипывая и подвывая, я лишь пыталась уцепиться за него рукой, чтобы не отстать.

Когда мы спустились на платформу, поезд уже стоял на перроне. Нужно было быстро найти нужный нам класс и вагон. И тут случилось то, чего я больше всего боялась — Максим прибавил ход, еще несколько секунд я держала его в поле зрения и считала, что контролирую ситуацию, но вскоре уже была не в силах его разглядеть — он растворился в толпе. Мозг стал прокручивать наихудшие варианты развития событий и искать на них сиюминутные решения: «Если учесть, что у Максима плохая память, особенно на цифры, то номер вагона, который он видел всего раз, когда я показывала ему билет на перроне, он с очень высокой долей вероятности не запомнил, и вполне может случиться, что возле нашего вагона его не будет». Так и вышло — возле вагона я его не обнаружила. Сердце ушло в пятки. У меня оставалась последняя надежда на то, что он ждет меня внутри поезда. Поток пассажиров, затруднявший обзор и передвижение, занес меня в вагон. Макса не было и внутри — оборвалась последняя ниточка. Исходные данные были неутешительными: он не знал языка — раз, все документы и деньги были у меня — два, и оба телефона тоже лежали в моем рюкзаке — три. В итоге, получалось, что если мы не встретимся, намного тяжелее придется Максу. Я представила его шатающимся с остекленевшими глазами по вокзалу одного из городов и пытающимся объяснить людям, что случилось, подумала о том, как его заберут в полицию, не обнаружив у него документов, или как он будет ночевать на улице, оставшись без денег. От нервного перенапряжения у меня затряслись руки как у заправского алкоголика. Взгляд на часы — 4 минуты до отправления! Собрав последние силы разума в кулак, я просто твердила себе: «Анна, решай: либо ты уезжаешь в Бодхгаю, либо остаешься в Варанаси», но ответа не находила. 3 минуты: «Ты должна что-то придумать. Ведь это так просто, всего два варианта». Но как бы я ни перетасовывала имеющиеся факты, ответ найти не удавалось, потому что его вообще не было и быть не могло. Как можно выдать точное решение, если шансы на успех 50 на 50! 2 минуты — надо представить, как поступит он. Скорее всего прыгнет в любой вагон, если поезд тронется, а потом попытается меня найти. Но я не могла быть в этом на сто процентов уверена, ведь в это время он тоже где-то метался и, обнаружив, что меня нет, в порыве отчаяния мог остаться в Варанаси, думая, что я не села на поезд. Как затравленный зверек я металась между платформой и поездом, пока в противоположном конце вагона во время очередного моего забега не мелькнуло родное лицо. «Что же ты делаешь!» — воскликнула я так громко, чтобы Макс на противоположном конце прохода смог меня услышать. На этот возглас обернулись все индусы, но впервые мне было все равно. Еще через минуту двери закрылись, и поезд тронулся. Оказалось, что Максим запомнил номер вагона, но в спешке пробежал мимо него, а когда понял, что забрел уже слишком далеко, вернулся.

В этой поездке у нас было много железнодорожных переездов, но до сих пор мы путешествовали более высокими классами. А тут впервые нам пришлось вкусить все прелести проезда в слипере. Всякий раз мы взирали на эти вагоны с опаской. Мне никогда не приходилось видеть поездов для перевозки заключенных, но в моем представлении они должны выглядеть примерно так же, как индийский слипер: решетчатые окна и грязно-синие обшарпанные вагоны с облупленной краской на стенах. Жаль, что фотографий мы не сделали, было не до них, а в Интернете все фото слишком приглаженные (как будто там не слиперы, а первый класс изображен). После пережитого потрясения состояние у меня было угнетенное. Внешнее оформление вагона, как вы понимаете, не способствовало разрядке атмосферы. Дровишек в огонь подбросили и наши соседи по плацкарту. Ими стали два огромных индуса в военной форме. Они обратились к нам на хинди, как мне тогда показалось, довольно недружелюбно (хотя сейчас я понимаю, что это была игра воображения). Мы, разумеется, объяснили, что ничего не понимаем. Казалось бы, по всем законам здравого смысла на этом ситуация должна была себя исчерпать, но только не в Индии. У индусов своя логика, которую не так просто принять. Не раз бывало, что люди, не знающие английского и прекрасно понимающие, что мы не говорим на хинди, все равно продолжали пытаться построить с нами диалог. Военные не стали исключением: они задавали один вопрос за другим как роботы, и наши пожимания плечами и смущенные лица их не останавливали. Я все никак не могла понять, какой у них настрой по отношению к нам, потому что ни единой эмоции зафиксировать на их лицах не удалось. Изможденная нервными перегрузками, я все глубже вдавливалась в угол плацкарта и все враждебнее взирала на людей в форме. Слава богу, один из них вскоре нас покинул. Его друг, наконец, замолчал и занялся своими делами.

С такой свободной рассадкой ехали мы недолго. На одной из остановок в вагон насыпалась огромная орава пассажиров. В наш плацкарт подсела целая семья. Людей набивалось подозрительно много. Начались странные движения: многие из вновь прибывших подходили к тем местам, которые уже кто-то занимал, и учиняли какие-то непонятные переговоры. Так и не разобрались мы, что у них там за система: то ли некоторые без мест едут, то ли на одно место приходится несколько человек, не знаю, главное, что от нас никто ничего не хотел.

Семейство перекусило мандаринами и полегло спать. Именно в поезде мы заметили, какой одурманивающий аромат источают индийские мандарины и в тот момент решили, что непременно должны их попробовать, но на вкус они оказались не столь идеальны — суховаты и пресноваты. Одним словом, если бы я составляла свой личный рейтинг мандаринов, то разместила бы их в таком порядке: 1-е место — абхазские, 2-е — индийские, 3-е — марокканские (последние вообще не выношу за приторность). Мать семейства, подперев лицо сумкой, спала как убитая — как же люди в Индии привычны к шуму, они могут спать в любых условиях, и ничто им не мешает и не нервирует как нас, поразительно! Я долго изучала спящую женщину в розовом сари. Сам факт того, что она так просто завалилась на полку без белья (в слипере постельное не выдают) в своем многослойном наряде и груде украшений, меня веселил. Ее свисающий почти до пола газовый едко-розовый подол, вызывающий ощущение ложной роскоши, странно контрастировал с грязно-синей полкой, на которой она лежала, а браслеты с бубенчиками и кольца — с неухоженными ногами с остатками хны. Выглядело это отталкивающе и одновременно трогательно. Женственность индусок всегда о себе кричит, а если не кричит, то четко о себе заявляет.

В Бодхгаю мы прибыли в первом часу ночи. Почему вокзалы в Индии всегда находятся на отшибе, ума не приложу. Мне все же как-то привычнее, когда они в центре или хотя бы в черте города. До отеля добираться надо было километров 15. Мы погрузились в рикшу, которая оказалась очень скоростной. Видимо, мотор у нее был мощнее стандартного, но вот устойчивость ее вызывала вопросы: она так сильно раскачивалась и подпрыгивала на кочках, что мы то и дело головой влипали в потолок. Кстати, потолок во всех рикшах почти всегда лежал у нас на головах, потому что рассчитаны они на более низкий рост. В туке свистел ветер, мы очень замерзли, пока ехали. Мой правый бок просто заледенел. (По приезде в Москву это мне аукнулось межреберной невралгией. Это тоже была комичная история. Поскольку боль была сосредоточена в области желчного пузыря и печени, то я уже было подписала себе приговор, успев поставить на уши всех родных известием о том, что в Индии я заразилась гепатитом. Этими мрачными думами жила я три дня, а потом пошла к врачу и все для себя прояснила.)

В отеле нас ждал неприятный сюрприз — он был наглухо заперт, причем было совершенно непонятно, функционирует ли он вообще или давно уже не действует. Мы постучали в дверь, но никто не откликнулся. И тут случилось чудо: уже повернувший ключ зажигания водитель вдруг заглушил мотор, вышел из тука и вернулся к нам, чтобы помочь разобраться в ситуации. Есть же все-таки славные водители рикш в Индии, которых занимают не только мысли о том, как срубить побольше денег с иностранцев! Я очередной раз убедилась, что все обобщения в жизни — несусветная глупость. В таком составе мы штурмовали эту странную гостиницу всеми возможными способами: я и Макс стучались в двери, а парень пытался звать кого-то на хинди. Откуда ни возьмись к нам также присоединилась милейшая собака (хочу отметить, что собаки в Бодхгае замечательные в отличие от этих злобствующих людоедов из Варанаси). Битва за ночлег продолжалась так долго, что ситуация уже стала казаться безнадежной. В какой-то момент я посмотрела на нашего хвостатого друга и со вздохом подытожила: «Вот такие дела, песик. Останемся мы, видимо, ночевать на улице». Собака как будто поняла мои слова и в ответ жалобно заскулила.

Однако наши труды оказались не напрасны. Через некоторое время на лестнице послышались чьи-то шаги, и раздался звук отпираемого замка. Дверь открыл парень с всклокоченными волосами и сонным взглядом. Надо сказать, что водитель был с нами до самой развязки. Выражая ему благодарность, я приложила руку к сердцу и отвесила легкий поклон в знак своего глубочайшего уважения и восхищения его поступком. «Спасибо» — слишком безликое слово, уже давно перешедшее в разряд дежурных, мне же хотелось придать своей благодарности особое значение.

Извинившись перед сотрудником отеля за позднее прибытие, мы удалились в выделенный нам номер — этот длинный, полный стрессов день подошел к концу.

Первый день в Индии (Дели и Джайпур)

Второй день в Индии (Джайпур)

Третий день в Индии (Джайпур и Вриндаван)

Четвертый день в Индии (Вриндаван)

Пятый день в Индии (из Вриндавана в Агру)

Шестой день в Индии (Агра)

Седьмой день в Индии (Варанаси, часть 1)

Восьмой день в Индии (Варанаси, часть 2)