Московский модерн, часть 2

Не далее как вчера мы с супругом смеялись над тем, что при знакомстве со мной он был несколько насторожен моим пристрастием к творчеству Мэрлина Мэнсона и группы Cradle of Filth. «Да уж, — говорю я, — времена меняются, и годы берут свое. Со временем бунтовать становится лень да и попросту неуместно, и эпатажные увлечения сменяются более спокойными. Хожу теперь по Москве и „по-пенсионерски“ разглядываю архитектуру».

В этой заметке решила объединить самые интересные для меня архитектурные шедевры столицы в стиле модерн.

Начну со здания, которое, собственно, и пробудило во мне когда-то интерес к модерну. Однажды в выходные, когда было нечем заняться, я забронировала групповую экскурсию по Китай-городу и пошла морозить кости вместе с кучкой таких же любопытствующих зевак, как я.

Экскурсия была в высшей степени интересной, но оживилась я больше всего в конце, когда нас подвели к особняку Бахрушина–Бардыгина, где нынче находится посольство Индии.

Это здание меня вмиг околдовало. Знаете, бывают такие моменты в жизни, когда в мозгу вдруг явственно раздается щелчок: «Мое». Подобные сигналы поступают нечасто, поэтому, когда такое случается, на душе становится светло и радостно без причины — обожаю это состояние! С тех пор я изучила практически все шедевры московского модерна, познакомилась с венским и венгерским сецессионом, но это первое, произведшее на меня когда-то сильное впечатление здание остается для меня особенным.

В 1896 году известный купец и фанатичный библиофил Алексей Петрович Бахрушин покупает этот дом для размещения своей разросшейся коллекции книг, и архитектор К. Гиппиус, перестраивает его из старого дома купцов Латышевых.  После смерти Бахрушина его супруга продает этот особняк купцу Бардыгину, и в 1911 году Бардыгины заново отделывают фасад с помощью архитектора Барютина.

Дом был переделан уже на излете популярности ар-нуво, но его черты характерны как раз для раннего московского модерна.

В особняке прослеживаются черты франко-бельгийского варианта стиля ар-нуво, для которого характерно использование и переосмысление мотивов барокко и рококо с их вычурностью, обилием декоративных деталей, пышностью и плавным очертанием элементов декора.

Пожалуй, самой примечательной деталью особняка являются вазы со змеями на уровне крыши, благодаря которым здание получило неофициальное название «дом беседующих змей».

Бардыгинский особняк, как и многие другие московские здания в стиле модерн, окутан мистическим ореолом, который наш недружелюбный климат и промозглая погода только усиливают.

Богато украшенные ворота, где основную скрипку играет подсолнух — один из главных цветов модерна.

Как правило, особняки в стиле модерн создавались в Москве специально под конкретного заказчика, когда при постройке дома полностью учитывались его интересы (как, например, в особняке Рябушинского, который Шехтель разрабатывал с большим вниманием к потребностям будущих хозяев), но вместе с тем существовала и другая практика — постройка особняков под ключ с целью последующей продажи состоятельным жильцам. Особняк Гутхейля и соседствующий с ним особняк Якунчиковой в Пречистенском переулке как раз к таким и относятся. К типовой застройке того времени их, тем не менее, причислить нельзя. Эти особняки представляли собой высокохудожественные архитектурные сооружения, призванные решить главную задачу модерна — создания выдающегося архитектурного произведения, которое воспитывало бы в заказчике–потребителе вкус и заставляло бы его задуматься о высоком.

Деятельность Московского торгово-строительного акционерного общества, созданного в 1900-х годах Яковом Рекком, вполне соответствовала этому принципу. В Пречистенском переулке было задумано построить несколько особнячков, которые предполагалось продавать заказчикам с полной отделкой и обстановкой.

Особняк Гутхейля, как и соседний, были построены архитектором Валькотом, англичанином по происхождению. Догадаться о том, что эти здания принадлежат авторству одного зодчего не так-то просто, потому что по виду они очень разные. Этот особняк выкупил у общества К. А. Гутхейль — владелец нотоиздательской фирмы. Карл Александрович, возглавивший основанную его отцом музыкально-издательскую фирму «А. Б. Гутхейль» в 1882 году, превратил ее в одно из крупнейших нотных издательств Российской Империи. Издатель­ство Гутхейля опубликовало большинство произведений С. В. Рахманинова, сочинения М. А. Балакирева, А. С. Аренского, А. Т. Гречанинова и многих других композиторов.

Особняк выполнен в стиле французского модерна. Здание симметрично уравновешено одинаковыми объемами с обеих сторон, центральная часть немного выдавлена вперед и украшена крыльцом с красивейшим стеклянным козырьком.

Над ним размещено лепное панно с женской головкой посередине, заменяющая замковый камень арки.

Особняк облицован характерной для модерна керамической плиткой «кабанчик» нежнейшего сиреневого цвета. Окна имеют арочное завершение. Главный фасад скрывает основной объем дома, который развит в глубину двора.

Не менее известный «сосед» (особняк Якунчиковой) выполнен Валькотом в совсем другой манере — в духе рационального английского модерна. Создавая его, Валькот вдохновлялся стилем Чарльза Макинтоша, здания которого отличало практически полное отсутствие всякого декора.

Но в России без украшений никак нельзя! Русский человек издавна привык показывать свой статус за счет внешних атрибутов, поэтому макинтошевский стиль в чистом виде не встретил бы понимания в нашей стране. В результате макинтошевские детали прослеживаются только в общем облике здания — прямоугольные объемы, неглубокие эркеры и плоская крыша.

Вход украшает женская голова в причудливых переплетениях локонов — визитная карточка Валькота и в целом стиля модерн. Выражение лица у лорелеи кажется загадочным, хищным и даже несколько жутковатым.

Подоконные филенки особняка декорированы майоликой художественно-гончарного завода «Абрамцево», разнообразной по тону и фактуре. Вероятно, отделочная плитка была разработана и отлита специально для этого дома, поскольку в других постройках подобная не используется.

Вход во двор украшают две женские головки. Они выглядят более дружелюбно, чем лорелея над крыльцом, но тоже в высшей степени необычно.

Первой хозяйкой дома была Мария Федоровна Якунчикова.

Мария Федоровна происходила из купеческой династии Мамонтовых, приходилась племянницей известному предпринимателю и меценату Савве Мамонтову. Ее супруг был старшим сыном и наследником купца Василия Якунчикова; руководил бумажной мануфактурой в Наро-Фоминском, кирпичными заводами, Товариществом Петровских торговых линий в Москве.

Сама Мария Федоровна увлекалась прикладным искусством. В 1890 году вместе с женой Саввы Мамонтова она открыла на Петровке «Магазин русских изделий», где принимала заказы на изготовление предметов и вещей художественно-кустарного промысла. С 1908 года Якунчикова в имении своего дяди Абрамцево руководила столярной и вышивальной мастерскими.

После октябрьской революции особняк был национализирован.

В здании размещались Хамовнический райком комсомола, «Дом комсомола» Фрунзенского района, библиотека имени Н. К. Крупской (по другим данным — библиотека имени Н. К. Островского), а затем особняк заняло посольство Заира.

Особняк Дерожинской — пространственно-планировочным центром здания является гигантский двухсветный холл, выделенный на главном фасаде вынесенным вперед центральным объемом с крупным арочным окном, поделенным по горизонтали на три части, и мощным аттиком.

Особняк построен в 1901–1904 годах по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля при участии его помощника А. А. Галецкого для Александры Ивановны Дерожинской. Александра Ивановна  — дочь текстильного миллионера, купца первой гильдии, потомственного почетного гражданина Ивана Ивановича Бутикова — была в высшей степени незаурядной личностью. Она три раза была замужем и со всеми бывшими мужьями умудрялась поддерживать прекрасные отношения. Из воспоминаний консула Великобритании в Москве Брюса Лохарта: «Мне занимательно наблюдать, как мадам Зимина (фамилия Александры от третьего мужа), московская миллионерша, каждое воскресенье обедала и играла в бридж со своими тремя мужьями — двумя бывшими и одним настоящим».

Именно после второго вступления в брак Александра Ивановна заказывает строительство особняка самому модному архитектору Москвы Федору Осиповичу Шехтелю (знакомству с которым она, к слову сказать, была обязана первому мужу Павлу Павловичу Рябушинскому, для семьи которого он многое построил).

Подобно созданному ранее по проекту Шехтеля особняку З. Г. Морозовой на Спиридоновке здание свободно поставлено на участке, с отступом от красной линии переулка. Как и многие другие особняки в стиле модерн, дом облицован «кабанчиком» (в данном случае светло-зеленым) и украшен головой лорелеи.

Особое внимание привлекает динамичного вида забор с гнутыми линиями. Тема движения продолжена и внутри дома с пульсирующим, свободно перетекающим пространством, подчеркнутым контрастом монументализированных элементов отделки и камерного масштаба большинства предметов мебели.

К счастью или к сожалению, во всех этих зданиях находятся теперь посольства. С одной стороны, это гарантия того, что они останутся в целости и сохранности, с другой — это лишает желающих возможности зайти во двор и изучить дома поближе, а также заглянуть внутрь. Возле Бардыгинского особняка охрана и вовсе попросила нас не фотографировать его близко и отойти на противоположную сторону улицы. Остается ждать дней открытых дверей в посольствах и надеяться на то, что когда-нибудь удастся хоть одним глазком взглянуть на то, что же скрывают в себе эти архитектурные шедевры внутри. Интерьер ведь не менее важен. Тот же Шехтель, к примеру, часто занимался разработкой внутреннего декора, который полностью гармонировал с экстерьером и поддерживал общую архитектурную задумку (яркий пример тому выше названный особняк Дерожинской и не менее известный особняк Рябушинского), поэтому при поверхностном осмотре зданий многих составляющих для создания целостной картины не хватает.

Постараюсь в будущем высыпать еще порцию особняков. Тема московского модерна не закрыта.