Крайне редко такое бывает, чтобы меня посетила идея пересмотреть какой-нибудь фильм, но недавно у меня возникло острое желание второй раз увидеть ленту Вима Вендерса «Записки об одеждах и городах». Почему-то так случилось, что этот фильм оставил в памяти отчетливый след, и на протяжении многих лет меня преследуют мысли и образы, промелькнувшие в этой картине. Почти три десятка лет назад Вендерсу сделали заказ на съемку фильма о моде — эта тема была ему чуждой и не входила в сферу его интересов, но он согласился, поскольку одна фигура в мире моды и дизайна его все-таки интересовала — японец Ёдзи Ямамото. Купленные однажды сорочка и пиджак от именитого японского дизайнера произвели на Вендерса неизгладимое впечатление, потому что вещи не просто сели на него как влитые, но и вызвали сокровенные воспоминания об отце и прошлом. Более того, у него создалось такое ощущение, что эта одежда была сшита специально для него, от чего сам собой родился вопрос — в чем же феномен этого гениального японца?
За взаимодействием двух творцов из мира кинематографа и мира моды: рослого и широкоплечего немца Вендерса и маленького и тоненького как тростинка японца Ямамото так занимательно наблюдать! Оба делают свое дело на высоком уровне: Вендерс как всегда радует своим чутким восприятием действительности, а Ямамото поражает глубоким и проникновенным подходом к своему делу.
«А разве может быть иначе?» — ответила я Максиму, который поразился тому, насколько обстоятельный взгляд на одежду имеет Ямамото. Стал бы он известным на весь мир дизайнером, если бы не задумывался о сути вещей и не копал столь глубоко? Вряд ли! Ведь настоящему художнику с большой буквы положено быть таким, и это нормально. Разумом-то это понимаешь, но все равно не перестаешь приятно удивляться. Как здорово, когда человек столь сильно увлечен делом, когда его творение — это он сам, и не всегда ясно, где проходит грань между его внутренним миром и тем, что он создает.
Самое первое и основное, что увлекает Ямамото — это человек. Он создает одежду не для обезличенного и абстрактного потребителя исключительно в коммерческих целях, а для людей в более широком смысле этого слова. По его собственному признанию, люди — это то, что его больше всего вдохновляет и, что интересно, их слабости в том числе, поскольку именно через них человек проявляет себя максимально естественно, именно в них можно разглядеть «настоящесть» личности.
Настольной книгой дизайнера, в которой он черпает для себя все новые и новые идеи, является фотоальбом Августа Зандера «Лица нашего времени», состоящий из портретов людей разных профессий. Только после повторного просмотра фильма меня вдруг осенило, что однажды я видела фотографии из этого альбома на выставке в Мультимедиа арт-музее. Самое примечательное в этих фотографиях то, что раньше одежда человека совершенно отчетливо сигнализировала, какой он профессии и к какому социальному слою принадлежит, а сейчас эти идентификаторы сильно размыты. Похоже, каждый, кто видит эти фотографии, сразу же включается в игру, суть которой заключается в том, чтобы угадать профессию изображенного на снимке человека. То же самое делала на выставке и я — в большинстве случаев догадки оказывались правильными. С удовольствием вытащила несколько снимков по теме из своего фотоархива.
Юрист
Секретарь на западногерманском радио в Кельне
Подумала, что это ЗЭК, на деле оказался просто безработный.
Показывая на одной из фотографий человека в белой рубашке с ярко выраженными складками, сильно присборенной в области груди, Ямамото говорит, что считает ее красивой — один из моментов, который на несколько лет засел у меня в голове. Эта маленькая и, казалось бы, незначительная деталь в фильме, которую я долго «пережевывала», заставила меня значительно поменять взгляд на одежду. Сам Ямамото в кадре тоже сидит в подобной рубашке, и если внимательное наблюдать за происходящим в фильме, то можно заметить, что и ассистенты его носят такие же — их сморщенные сорочки с лихо и небрежно подкатанными рукавами смотрятся великолепно. Не сразу понимаешь, в чем тут дело и почему это производит столь сильный эффект. Какой обычно видится нам идеальная белая рубашка — тщательно выглаженной, без складок, с четко очерченным жестким воротником, а тут находят привлекательным прямо противоположное! Так, благодаря Ямамото я на небольшой шажочек приблизилась к художественному восприятию одежды, которое позволило взглянуть на нее не просто как на утилитарную вещь, служащую оболочкой человеческому телу, а как на произведение искусства, поэтому, когда в модных блогах некоторые штатские в комментариях пишут о дизайнерской одежде «в конце концов это же просто тряпки», мне становится немного не по себе.
Yohji Yamamoto suit; Alexander Wang shirt; Ann Demeulemeester boots (http://the-rosenrot.com/tag/yohji-yamamoto)
Ямамото интересно рассуждает об индивидуальном почерке автора, считая, что не имеет ни малейшего смысла хранить будущую коллекцию в секрете, потому что авторская задумка без участия самого автора не может быть в точности воплощена, даже если конкуренты получат эскизы одежды: скроена и сшита она все равно будет по-другому.
Parkchoonmoo coat; Yohji Yamamoto Y’s dress; Yohji Yamamoto skirt (http://the-rosenrot.com/tag/yohji-yamamoto)
Основополагающим цветом, который проходит через все коллекции великого японца является черный, потому что для него он является средоточием всех цветов и не отвлекает его от самого главного — создания формы; по его мнению, другие цвета навязывают определенные ассоциации и уводят мысль творца в другую сторону.
Ямамото страшно злится, когда его называют представителем японской моды, потому что убежден, что человек, рожденный в мегаполисе (в данном случае Токио), это почти всегда космополит, которому чужды местечковые принципы. Считая себя гражданином мира, он создает одежду для всех, кто в ней нуждается. Но как бы ни открещивался Ямамото от того, что он не относится к японской моде, отпечаток «японскости» на его одежде лежит совершенно отчетливый.
Ёдзи считают основателем стиля деконструктивизм в моде. Его одежда отличается смелой авангардностью, многослойностью и ассиметрией. А еще на одежду Ямамото наложила отпечаток война. Война навсегда поселилась в нем, и он никогда о ней не забывал, потому что отец его погиб в бою на Филиппинах в год рождения Ёдзи — в 1943 году.
Мать Ямамото была швеей и имела свою мастерскую — от нее он получил первые уроки шитья. Она копировала европейскую одежду, которая еще ребенком возмущала Ёдзи и казалась ему уродливой из-за пестроты расцветок и симметричности пропорций. Уже тогда он задумывался над тем, как хотел бы одевать женщин. Ему хотелось надежно укутать женское тело, защитить его от холода, жары и нескромных взглядов. Для этого, как ему казалось, больше всего подходила мужская одежда. Позже дизайнер отметит: «Смысл сексуальности в том, чтобы ее скрывать. Для меня женщина, которая поглощена своим делом, которая не пытается кому-то угодить, сильная и мягкая одновременно, является гораздо более соблазнительной. Чем больше она пытается скрыть свою женственность, тем больше она проявляется в ее образе жизни». Вот с этим я тысячу раз согласна и готова два раза подчеркнуть!!!
Сначала Ямамото получил юридическое образование, а позже в области модного дизайна. В 26 лет он поехал в Париж, где в то время гремели Диор и Шанель, и его попытки найти работу в модной индустрии со стилем, полностью противоречащим веяниям времени, потерпели крах.
«Горе-дизайнеру» пришлось вернуться в Японию, и там дела у него пошли на лад. В 1972 году мать Ямамото, уверенная на сто процентов в таланте сына, продала ателье, чтобы он мог открыть свой бизнес. В 1977 году Ёдзи представил в Японии свой бренд «Y», а в 1980 году опять отправился покорять Париж. Там его первую коллекцию восприняли с неодобрением. Искушенные парижские модники брезгливо отзывались о его одежде: «Она же грязная!», «Хиросима!», «Холокост-шик!». Пресса называла дизайн Ямамото «концом моды», многие критики отмечали, что крой его одежды напоминает «гриб от ядерного взрыва». Но постепенно необычный японец все-таки нащупал свою аудиторию: пока буржуазные обыватели воротили от него носы, представители богемы и творческой интеллигенции стали проявлять к его одежде заинтересованность. Когда у Ямамото появилось уже неприлично много поклонников, он стал признаваться, что чувствует стеснение, потому что они стали называть его «маэстро» и «мастером», в то время как он, по его собственному мнению, «всего лишь неплохой портной» — здесь он, конечно, немного кокетничает.
Интересным фактом в биографии Ямамото была встреча, сотрудничество и любовные отношения с не менее известным дизайнером из мира моды Рей Кавакубо, являющейся создателем марки Comme des Garsons.
Интересный факт, но в то же время нет ничего удивительного в том, что талантливые люди, вспахивающие одно поле модного дизайна, заинтересовались друг другом. Они наверняка повлияли и на творчество друг друга, потому что в их стиле много общего. При описании японской моды Ямамото и Рей Кавакубо часто упоминают в одной связке как людей, коренным образом повлиявших на ее течение. Даже в песне у Гребенщикова поется:
«Со мной наш боцман Паша, вот, кто держит фасон
На нем пиджак от Ямамото и штаны Ком Де Гарсон». 🙂
Comme des Garçons boiled polyester jacket; Yohji Yamamoto wool gabardine skirt (http://the-rosenrot.com/tag/yohji-yamamoto)
Весь 30-летний путь в моде для Ёдзи был нескончаемой борьбой: с одной стороны — презрение и непонимание консерваторов, с другой стороны — постепенно расширяющаяся армия прогрессивных поклонников его стиля. При всей современности и даже «футуристичности» образов, создаваемых дизайнером, он почти всегда хотя бы частично использует старинные технологии, не давая угаснуть древним традициям: привлекает мастеров–ремесленников, до сих пор использующих старые ручные техники.
Подводя черту, стоит, наверное, сказать, ради чего или даже так — ради кого, по собственному признанию Ямамото, он все это затеял? В конце фильма «Записки об одеждах и городах» он говорит: «Мой собственный опыт таков: я единственный сын у матери. Моя жизнь посвящена этой удивительной женщине. Все затевалось ради нее. Нашим миром всегда правили мужчины. Это мужской мир, поэтому я должен постоянно ее оберегать. Я почитаю женщин. И создавая модели для них, как бы говорю: „Могу я вам помочь?“»
