Петербург непарадный

Делюсь впечатлениями от поездки в Петербург на майские праздники. Поехали!

Мой первый визит в Питер пришелся на окончание университета. Тогда я прожила в этом городе три недели в квартире с виолончелью, посмотрела на развод мостов, познакомилась с основными достопримечательностями и нежданно-негаданно получила свой первый заказ на перевод, поэтому часть этого времени было потрачено на работу. Странно за одиннадцать лет жизни в Москве, откуда до северной столицы рукой подать, не посетить Петербург ни разу. Это досадное недоразумение непременно надо было исправить.

Первое, что меня поразило в этой поездке, был не Петербург, а незабываемые пейзажи за окном поезда.

Эти гипнотические картинки, которые смело можно было бы использовать в качестве декораций для мистического триллера, как бы намекают на то, что шутки кончились, мы держим курс на север! Сразу вспомнились слова из песни: «Я еду в облачный край к Санкт-Петербургскому небу».

Петербург встретил нас неприветливо: холодом и студеным ветром, чего еще можно было ожидать от местной погоды. Даже на открытках в сувенирных магазинах в шутливой форме обыгрывается погодная тема. Сколько раз я слышала о петербургском климате, но это мне не помогло… Из трех комплектов одежды под разную погоду я носила самый теплый и жалела, что не взяла с собой шапку.

Заселение в отель задержали на четыре часа, а в небезызвестной Столовой №1 нас в буквальном смысле выпроводили. Ожидали приезда какой-то туристической группы, и уже через пять минут на наш столик демонстративно стали выставлять стаканы, соки и прочее. Такое негостеприимное отношение к посетителям в заведении общественного питания я вижу первый и, надеюсь, последний раз.

Опуская дальнейшие бытовые подробности, перейду к более интересным деталям, ради которых мы, собственно, и приехали в северную столицу. Отправляясь в путешествие в Петербург, каждый преследует свои цели — одни хотят усладить взор великолепными дворцами, вторые — затеряться в музеях, третьи — насладиться ароматным кофе и румяной выпечкой. Я же ехала за атмосферой, благо Питер никогда не был ею обделен. Для меня это город выдающихся поэтов и писателей, чудесной архитектуры и андеграундной жизни. У Петербурга интересная энергетика, несколько мрачноватая, но завораживающая. Меня всегда привлекала именно темная сторона этого города, так скажем, непарадная, поэтому ею мне хотелось насладиться в первую очередь. В основную программу было включены места рокерской славы, таинственные дворы-колодцы и загадочные архитектурные шедевры в стиле северного модерна.

Первым делом мы посетили легендарный магазин Castle Rock c 20-летней историей. Во дворе нас встретило граффити с изображением Кинчева.

А на другой стене можно было увидеть задевающий за живое портрет Горшенева. Именно с этого персонажа началось мое увлечение российским роком, и первым в моей жизни рок-концертом стало выступление группы «Король и шут» на арене краснодарского цирка.

Значение рока в моей жизни сложно переоценить. Рок-музыка стала для меня в свое время отдушиной, настоящим прорывом и осознанием того, что твои чудачества не повод для изоляции и что в мире есть место свободолюбивым и нестандартным натурам. Но тогда для меня был важнее посыл, сейчас я более придирчива к музыкальной составляющей, поэтому со временем мои предпочтения несколько изменились.

Магазин имеет совершенно стандартный для подобных мест вид.

Он вызывает улыбку и приятные воспоминания.

Пожалуй, единственной изюминкой магазина являются такие особенные вещи, как плащ Гаркуши или куртки Горшка.

Борис Борисович forever! :*)

А это то самое «странное место Камчатка» — котельная, в которой небезызвестный Виктор Цой работал кочегаром. Именно в таких местах представители «поколения дворников и сторожей» могли без остатка отдаваться искусству.

Многие годы сюда стекаются поклонники группы «Кино» и просто люди, неравнодушные к истории российской рок-музыки.

В 2000-х годах несколько раз вставал вопрос о сносе здания по причине его аварийного состояния.

Общественность всячески выражала свое несогласие и вставала на защиту дома.

В результате власти пообещали не трогать здание.

Оказывается, кроме Цоя здесь также работал Башлачев. Из рассказов Фирсова С. В.: «Он говорил: “Да, я хочу быть нормальным кочегаром, поработать…” Это было, наверное, где-то в ноябре. Было еще достаточно тепло, около нуля. Легко работалось. Но когда он пошел на сутки, ночью ударил мороз градусов пятнадцать. Естественно, надо было работать серьезно. И когда я к вечеру пришел его проведать, СашБаш сидел, конечно, никакой: с черными кругами под глазами, опухший… Он сказал тогда, помню, замечательную фразу: “Я не кочегар, я просто сумасшедший поэт”».

Внутри можно выпить кофе, поглазеть на разные любопытные реликвии и посмотреть старые клипы.

Еще одно нашумевшее место тех времен — улица Рубинштейна.

Мы нашли на ней заветную цифру 13.

И, похоже, эта табличка — единственное, что осталось от культового ленинградского рок-клуба. Страшно завидую людям, которые жили в Петербурге в период расцвета рок-движения, но мне было суждено родиться на целое поколение позже и единственное что остается — ностальгировать по тем временам, которые мне не знакомы.

Обязательной частью нашей программы стало посещение крыши — какой же Петербург без крыш!

В городе представлен широкий выбор экскурсий на заданную тему, но мы решили отправиться на оборудованную крышу лофт-проекта «Этажи» и ничуть не пожалели о своем выборе.

Только посмотрите, какие отсюда открываются виды!

Но пришло время спуститься с небес на землю и отправиться на прогулку по питерским дворам-колодцам. По пути возле этих домов на меня снизошло озарение — я вдруг поняла, что Петербург очень похож на Будапешт. Надо сказать, что в эту поездку город вообще открылся мне с совершенно другой стороны, и самым большим сюрпризом стала именно его схожесть с венгерской столицей.

Мы планировали совершить забег по дворам с моей подругой, живущей в одной из старых питерских многоэтажек, которые меня живо интересовали.

Это был тот самый типичный питерский дом с высокими потолками, украшенными лепниной.

Не совру, если скажу, что одним из самых сильных впечатлений поездки у меня стал лифт в доме подруги — подобные мне приходилось видеть только в фильмах: маленький, тесный, грохочущий, с двойными дверями. Антураж у него прямо-таки жутковатый — одна лампочка чего стоит!

Со смешками и шуточками мы втиснулись в кабину лифта, но когда нажали кнопку пуска, машина не среагировала. Потом мы поняли, что не закрыли плотно внешнюю дверь, с которой нам как раз никогда не приходилось иметь дела. Выскочила я оттуда радостная как ребенок, который только что прокатился на необычном аттракционе.

С Мариной мы знакомы много лет. Она очень талантливый переводчик и невероятно эрудированный человек, а еще истинный киноман каких мало, на что мягко намекает открытка с Ингмаром Бергманом на ее столе.

Вот с какими людьми посчастливилось дружить! 🙂

Когда Марина мне впервые прислала фотографию с видом из своего окна, я не поняла, что это за стены и почему они расположены так близко друг к другу.

Небольшой парк возле дома Марины

И глубокомысленное граффити

А теперь, собственно, о дворах-колодцах. Как известно, это дворы, образованные стенами близко стоящих друг к другу многоэтажных домов. В центральной части города можно найти много таких дворов, и именно они вызывают интерес у любителей атмосферного Петербурга.

Было время, когда предприимчивые люди стали покупать участки в центре города и перестраивать их для сдачи жилья внаем. Для удобства застройки участки обычно имели прямоугольную форму. В главном доме, фасад которого выходил на набережную или проспект, селился владелец, потом по краям участка возводились флигели, а затем застраивалась часть внутри, разделяя территорию на клетки.

Дома в некоторых таких дворах отличаются замысловатым декором, но все это архитектурное великолепие чаще всего находится в упадническом состоянии.

Первым двором, в котором мы побывали, стал двор доходного дома Граббе.

А. Н. Граббе служил адъютантом у нескольких великих князей, а в 1914 году был назначен командиром собственного конвоя, ответственного за охрану членов императорской семьи.

Он занимал 30-комнатную квартиру на 3-м этаже. Переустройство дома владелец поручил архитектору Сергею Гингеру, который облагородил внутренний двор, превратив его в подобие ренессансного палаццо, украшенного скульптурами римских воинов и латинскими надписями.

Считается, что выбитая на фронтоне надпись подсказала Анне Ахматовой название для ее пятой книги стихов «Anno Domini MCMXXI».

Еще один обитатель улицы Моховой — доходный дом общества «Россия» — интригующий лабиринт со световыми колодцами, неожиданными дверцами сараев и аркой-тоннелем. Этот дом, сохранивший убранство лестниц, пышные ворота и метеорологический прибор на ажурной подставке, послужил декорацией для фильма «Собачье сердце». Когда во время прогулки по узкой улочке, перед твоими глазами вырастает такое помпезное здание, невольно открываешь рот от изумления.

Дальше градус парадности постепенно снижается.

Достигает нулевой отметки.

И даже уходит в минус.

Еще один дом

И двор

А примечательны они вот чем.

На самом деле мы посмотрели гораздо больше «колодцев», но хочется показать наиболее интересные. Самым нарядным и светлым двором, лишенным болезненной желтизны, которую так любил описывать Достоевский, стал двор, в котором расположен дом Л. И. Нежинской.

Это единственный в городе пример египетского стиля, созданный архитектором Михаилом Сонгайло в 1913 году.

Фасад, арку и внутренний двор украшают стилизованные скарабеи, капителями колонн служат лики богини неба Хаттор, а подъезд сторожат статуи бога солнца Ра, держащие в скрещенных руках анх — символ жизни.

Прекрасно сохранились монументальные деревянные двери с египетскими мотивами.

Вдохновение Сонгайло черпал в росписях погребальных камер египетских фараонов.

Благодаря египетской теме архитектору удалось сделать ни на что не похожий доходный дом в стиле неоклассики.

У Нежинской охотно снимали квартиры гвардейские офицеры.

Самые богатые апартаменты заняли посольства Бельгии и Румынии.

В следующие вылазки нам удалось посмотреть дома, которыми я болею уже не один год. Вообще, интерес к архитектуре зародился у меня не так давно. В Москве я живу уже много лет, но полюбить ее смогла только тогда, когда стала интересоваться ее архитектурой. До этого ходила по городу и не обращала на здания ни малейшего внимания. Потом все в одно мгновение переменилось, и сейчас я вижу здания не только наяву, но и во сне — там они еще более фантастические, загадочные и необычные. Просыпаюсь и мучаюсь от того, что их на самом деле не существует. Мне всегда казалось совершенно естественным восхищаться природой, но я никогда не думала, что творение рук человеческих и игра с пространством и формами может с не меньшим успехом будоражить воображение. Самым моим любимым стилем в архитектуре является модерн. Я ищу его везде где бываю: в Москве, в Вене, в Будапеште, в Петербурге. Это такая личная страсть, только моя, некоторая фишка, которой я самозабвенно упиваюсь. В Петербурге наибольшую популярность снискал так называемый северный модерн, который сформировался в начале XX века под влиянием шведской и в особенности финской архитектуры национального романтизма. Проводником северного модерна в городе и самым ярким его представителем является Федор (Фридрих) Лидваль — русский архитектор шведского происхождения. И одним из самых известных его творений считается Толстовский дом.

В отделке дома прослеживаются элементы, характерные именно для творчества Ф. И. Лидваля: высокие «ренессансные» арки-проезды, лоджии на верхних этажах, сдержанность и изысканность декоративного оформления.

Здесь тоже можно увидеть световые шахты.

В отделке фасадов использовались тесаный известняк, кирпич и штукатурка.

При постройке сразу была предусмотрена прачечная, водопровод, лифты. Этот дом задумывался как дом для всех сословий: в нем были квартиры для людей разного достатка, от скромных до роскошных.

Форма здания массивна и свободна от мелкого декора.

Растительная тема, характерная для модерна, тоже получила развитие.

Дом представляет собой сложную холодную структуру, напоминающую северные скальные ландшафты и масштабные средневековые сооружения.

Надо сказать, что здания северного модерна прекрасно вписываются в общую застройку Петербурга и соответствуют настроению города.

Во дворе дома есть сквозной проход с улицы Рубинштейна на набережную реки Фонтанки.

Но свободного доступа для посторонних во двор нет. То, что мы туда попали, — это чистой воды удача.

Мой горящий взгляд не оставил равнодушной жительницу этого дома, и она предложила нам войти — посылаю ей лучи благодарности!

Еще одно выдающееся творение шведского архитектора — Доходный дом Лидваль.

В оформлении фасадов использованы декоративные мотивы северного модерна: скульптурные рельефы с изображениями птиц, зверей и стилизованных растений.

Балкон с пауком и символом модерна — подсолнухами.

Знакомые плавные и текучие формы ар-нуво прослеживаются и в элементах отделки дверей.

Мемориальная табличка

Надо ли говорить, что квартиры в этом доме стоят баснословных денег, и в основном здесь живут состоятельные люди.

Главной проблемой дома, как можно догадаться, являются старые коммуникации.

Основным преимуществом — местоположение и прекрасная шумоизоляция, о которой жителям современных квартир остается только мечтать.

Наше знакомство с лучшими образцами северного модерна и местными дворами можно считать состоявшимся. Количество красивых зданий на квадратный метр в Петербурге просто зашкаливает. Как и в Будапеште, в конце дня здесь болит шея от того, что весь день ходишь с запрокинутой головой. Стоит также отметить, что в центральной части города в глаза бросается цельность застройки — это главное отличие питерской архитектуры от московской, которая выглядит гораздо разнороднее и эклектичнее. Конечно, в Петербурге намешано не меньше стилей, чем в Москве, но чисто визуально он выглядит единообразней. Не могу назвать это неоспоримым преимуществом, поскольку считаю московскую солянку не менее интересной — когда идешь и не знаешь, что ждет тебя за углом или удивляешься соседству старой церквушки и ультрасовременного колосса из стекла и бетона. Сначала эти несоответствия кажутся жутко уродливыми, но постепенно в этих контрастах начинаешь находить свой смысл.